Написала эти слова, хотя надо бы другие — «прибежище зайцам». Именно отец Георгий, может быть только он, им рад. Собственно, мы часто употребляли их. В холодном и голодном конце 80-х мы любили поговорить о том, что свойства вроде тонкости, ранимости, учтивости уже не воспроизводятся, их всякий раз надо брать силой. Это и был ответ на загадку самого Георгия Петровича, тогда еще не священника. Без абсолютной, реальной, детской веры он бы не выдержал и часа. Для него было подвигом все то, что дается другим само собой. Так и получилось. Редкое сочетание предельной слабости и предельной силы. У него действительно не было своих сил. Все остальное было в избытке – ум, образованность, таланты. Но без камня веры он давно сгорел бы начисто или лишился рассудка.
Представляете, сколько может молитва, когда она идет из такой немощи. Я помню и ручаюсь, что отец Георгий против всякой надежды вымаливал чудеса.
Пишу, а вокруг ходят звери, которых он так любил. Фотографию собаки и кошки он называл: «И Мурка возляжет рядом с Мартином…». Он и назвал нашу собаку в честь смиренного Мартина де Поррес. Какой удивительный мир окружает христианина! Пока мы здесь, он соседствует с невыносимыми страданиями. А там их нет.
Н.Т.
О, как прекрасен покой субботний,
Отдых усталым, награда кротким.
Тихая радость Иерусалима,
Где мы желаем меньше, чем можем,
И получаем больше, чем просим.
О, Великий Город покоя,
Царства Небесного совершенство.
(Дороти Сейерс)