Первое послание к коринфянам 9:2-12
Евангелие от Матфея 18:23–35
о имя Отца и Сына и Святого Духа!
Я в некоторой растерянности — потому что и апостольский отрывок, и евангельское зачало заслуживают нашего внимания. Но я постараюсь и о том, и о другом сказать хотя бы кратко.
Ну прежде всего, апостольское зачало. Мы с вами много раз говорили о том, что у апостола Павла были очень сложные отношения с коринфскими христианами, с коринфской общиной. С одной стороны, это его детище, он создал эту общину. Это не значит, что он там каждого наставлял, всех крестил и так далее. Нет. Более того, он подчеркивал как бы, что «я почти никого не крестил в Коринфе — так, несколько человек. Потому что Бог, Христос послал меня не крестить, а благовествовать». Но коринфская община возникла на проповеди апостола Павла. Но потом возникли осложнения. И Павлу приходится отстаивать свои права… не отстаивать, а защищать, он защищает свои права. Он говорит: «Если для других я для кого-то, может быть, и не апостол, — его обвиняли в том, что он не настоящий апостол, что он не ходил за Иисусом Христом, не был свидетелем Его воскресения, Его крестной смерти и так далее, — то для вас-то я апостол! Именно я вам проповедовал Христа, именно я вам открыл Его». Ему приходится говорить об этом! И я просто хочу сказать, что какая беда, наверное, какое несчастье, горе, когда отцу приходится оправдываться или защищать свои какие-то права перед детьми! Слава богу, у нас нет этого в общине, слава богу мне не нужно перед вами оправдываться, у нас с вами прекрасные отношения. И это счастье, это действительно счастье. Но каждый раз, когда я читаю Послания к коринфянам, Первое, Второе, мне всегда так жалко Павла, я за него так переживаю! Понимаете? Речь-то не только о Павле. Это ведь может быть и в семье, это может быть где-то, я не знаю, в какой-то общине, в любой общине христианской. Это может быть и по работе, на работе где-то.
То есть очень важно, очень важно, чтобы отношения были доверительными, чтобы отношения были братскими. Чтобы не было вот этого вот… Ну, Павел говорит там о волах молотящих, и о том, кто пашет, — должен пахать с надеждою получить, кто жнет — должен жать с надеждой воспользоваться. Никто не служит — в армии, имеется в виду воинская служба, — никто не служит на своем довольствии: тот, кто его нанял, должен его, так сказать, обеспечивать и так далее. То есть Павла упрекали в каких-то там, я не знаю… Возможно — мы этого нигде не встречаем, но, очевидно, раз он говорит об этом, значит, возможно, что его кто-то упрекал в том, что он живет за счет проповеди, живет за счет того, что он занимается благовествованием и так далее. То есть, явно чувствуется вот это какое-то… ну недоверие к нему со стороны каких-то коринфских христиан. И когда это в светском обществе — это тоже нехорошо, но понять можно. Но когда вот это в церкви, когда это в церковной среде, начинаются какие-то подозрения, расчеты, подсчеты — и это так огорчает! Я помню, меня однажды вызывал к себе владыка Арсений. Ну вы знаете, у меня с ним были очень сложные отношения. И было вдвойне приятно это услышать именно от него. К нам просился один священник, а владыка Арсений мне сказал: «Тебе его будут предлагать — ты не соглашайся. Ты не соглашайся». Я говорю: «А почему?» — «Ну он в нескольких храмах был, и у него везде проблемы какие-то с денежными расчетами, проблемы с деньгами. А у вас-то в храме всё на доверии!» Мне вот эта фраза «А у вас-то в храме всё на доверии» — это просто как бальзам такой по сердцу протекло — вот знаете, бывает приятно. Тем более от него, это я говорю, вдвойне-втройне было приятно услышать.
Ну вот так что… Родные мои, храните — храните добрые отношения, храните вот эти доверительные отношения! Не только в общине — в своих семьях, на работе, везде, где это требуется. А это требуется, в принципе, везде. То есть вот это очень важно. А для этого нужно уметь прощать. А об этом евангельский отрывок. Евангельская притча — она совсем не про деньги. Там как бы подчеркнута вот эта несопоставимость цифр вот этих долгов. Десять тысяч талантов, что-то у меня сейчас с арифметикой, но это двести семьдесят тонн серебра — вот этот первый долг. А второй долг — сто динариев, это сто таких вот серебряных монеток. То есть это несопоставимо, понимаете? Ни по цене, ни по весу, никак. То есть речь идет не о деньгах, речь идет именно о прощении. И Господь это подчеркивает в самом конце этой притчи. Он просто говорит, что кто-то из вас не простит брату согрешившему, то и вам Отец Небесный не простит ваших грехов. Вот это очень важно.
И это, наверное, самое трудное, самое трудное — прощать. А для того чтобы не приходилось прощать, не надо обижаться. Вот надо учиться, чтоб не обижаться. Тогда и прощать не надо будет. А чтобы не обижаться, не нужно думать слишком много о себе, не нужно слишком высоко себя ставить. Ведь когда мы обижаемся? Когда нам кажется, что нас как-то унизили, принизили, опустили и так далее. Вот надо самим себя опустить до самого низа — вот тогда нас уже никто и опустить не сможет, тогда и обид не будет. Ну вот всё Евангелие, в принципе, об этом. Всё Евангелие, в принципе, об этом, но вот в этих двух отрывках это как бы оказалось вот так вот сконцентрировано. Давайте задумаемся об этом!
Да хранит вас Господь.